Не знаю как, но так оно и есть - Александр Всполохов

«Но они же согласились, значит, им это тоже удобно».

«Они просто добрые у тебя, и пошли на поводу у своего сыночка».

«Рита, но ведь, ты же сама не хотела со свекровью жить».

«Но, как видишь, пошла. Куда я от тебя денусь. Я, человек спокойный, мама у тебя добрая, это же от людей зависит, уживутся они вместе или нет».

«Ну, а зачем ты мне говорила совершенно другое».

«Конечно, я и сама виновата, повторяла бездумно мамины слова, а тебя это задело, обидными они тебе показались, вот и начал ты всё ломать, не подумав. Если я тебе что-то и говорила, то не имела в виду тревожить твоих родителей, они здесь не причем. Мне теперь стыдно в глаза им смотреть. Может, они в душе меня обвиняют, но в глаза никогда не скажут, очень порядочные они для этого».

Данила совсем смутился: «Ну что уж тут делать? Всё уже сделано, я хотел, как лучше».

Рита увидела, как страдает Данила, и решила его поддержать: «Конечно, ты ведь не со зла это сделал. Просто не совсем понимаешь некоторые вещи. Чтобы ты не сделал, я всё равно буду любить тебя, какой ты есть. Для всех мужчин характерно пускаться в крайности, но среди всех, ты у меня самый лучший».

Данила улыбнулся и поцеловал свою жену, хотя никто на этот раз не кричал: «Горько».

К концу вечера Данила вспомнил их первые встречи в лагере: «Ты помнишь, Рита, когда мы познакомились, у нас случилась немного подобная история с этими розами?»

Рита тоже насторожилась: «А ты и вправду подметил, тогда было примерно, такое же недоразумение. Я проворчала какую-то несуразицу, а ты с обидой воспринял эти слова, это и послужило, как знак к действию. Всё это тогда плохо кончилось. Боюсь, как бы в этот раз не случилось каких-нибудь неприятностей. Буду молить Бога, чтобы нас миновали всякие беды. Подтверждаются бабушкины слова, хотя прямых объяснений нет».

Данила решил перейти на лирический лад, чтобы успокоить свою жену: «Ну, теперь-то нам никакие беды не страшны. Теперь мы одна семья, а вместе, мы преодолеем всё на свете».

Рита растаяла в комплиментах мужа. Она посмотрела ему в глаза и спросила: «А как ты меня любишь?»

Данила сделал большие глаза и посмотрел на жену так, как взрослые смотрят на своих детей, рассказывая им сказки, и при этом изображают страшных героев. Затем протяжно произнёс: «Люблю тебя, ужасно».

Рита улыбнулась: «Ох, какой ты у меня ещё ребёнок».

Данила приблизился своими глазами, как можно ближе к её глазам и спросил: «А какой ребёнок? Любимый?»

Рита моргнула глазами и кивнула головой: «Да, конечно, любимый».

После этого, они ещё раз слились в долгом поцелуе, хотя никто им не кричал: «Горько».

Совместная жизнь

Как и было уже запланировано, Данила с Ритой переехали жить в свою комнату в коммунальной квартире. Их соседка была уже на пенсии, характер у неё был умеренно сварливый, как и у всех пожилых людей. Кухня их была относительно большая, разделена строго пополам, даже на кухонной плите конфорки были поделены на две части.

Дочь соседки даже и не пыталась куда-нибудь ходить или с кем-нибудь знакомиться, как женщина, она поставила не себе точку. После работы она приходила сразу домой и никуда больше не ходила. Её увлечениями были только книжки, телевизор и Интернет, на кухне и по дому за неё всё делала мама. Ей не хотелось менять привычный образ жизни, когда всё делалось само собой.

Рита, а тем более Данила, были не конфликтными людьми, поэтому быстро прижились с соседями, а вот с работой у них, не всё было гладко. Рита окончила институт с красным дипломом, поэтому работа для неё нашлась быстро. Её взяли в одну фирму, имеющую связь со строительным бизнесом. Рита, обладая настырным характером, сразу начала расширять свои знания в новой специальности. Даже, приходя домой, она не прекращала повышать свой уровень: она изучала дома нужные книги, рылась в Интернете, просматривала специализированные периодические издания. Её рвения на работе были замечены руководством, поэтому она пошла быстро вверх по служебной лестнице.

А вот у Данилы дела обстояли совсем плохо. После окончания института, он никак не мог найти себе работу по специальности. Ему, или характер работы не нравился, или платили очень мало. Да и Рита ему говорила: «Не стоит размениваться по мелочам, не надо, чтобы у тебя трудовая книжка начиналась с какой-нибудь нелепой записи. При приёме на работу, на это обращают внимание. Если молодой человек долго ищет работу по специальности, это говорит о его целеустремлённости, ничего плохого в этом нет. А если видно, что он согласен и на плохонькое место, значит, этим человеком можно крутить».

Данила пробовал возражать: «Но мне-то от этого не очень уютно жить, когда меня кормит моя жена. Это же позор для мужчины».

Рита его успокаивала: «Мне мой мужчина никогда не разонравится. Намного хуже будет, если ты отступишь и опустишься ниже своих возможностей».

Данила был в расстройстве: «За что мне такое наказание. Ну, почему мне так не везёт?»

Рита, очень осторожно, ему отвечала: «А помнишь свой грех по отношению к твоим родителям? Здесь никакой прямой связи нет, но моя бабушка бы сказала, что это на другом уровне можно объяснить. Здесь всё через божий суд завязано».

«Как можно связать отношение к моим родителям и тяжелым экономическим положением в стране? Тысячи молодых людей мечутся в поисках работы. У них что, плохие отношения в семье? Но почему же другие грабят и убивают, а им ничего от этого не делается?»

Конец ознакомительного фрагмента.